18.07.2008, 11:34
Писатель © Мельников Михаил Андреевич (meres33@rambler.ru)
Стиль рассказа: Фантастика, размер 12К.
Меня боятся.
Почему? Потому что я отличаюсь от других.
Я холодный и расчетливый. Я абсолютно здоровый и
невероятно выносливый. Я несгибаемый и бесстрашный. Я трудолюбивый и
неутомляемый. Я талантливый, а ум мой настолько быстрый, что в секунды
решаю сложнейшие задачи.
Я - новое поколение людей. Пока что первый и
единственный. Но скоро быть таким, как я, станет нормой. Я этого
добьюсь.
Детский сад. Дети играют в сторонке. Я сижу и
наблюдаю за ними. Они испуганно поглядывают на меня. Шепчутся. Они не
понимают меня. И боятся. Я понимаю их, но не признаю. Потому как ни один
из них ничего не может мне дать. Их разум примитивен. Их игры глупы.
Мне нечего с ними делать.
Я листаю учебник по математике. Взрослые
удивляются, когда видят меня за этим занятием. Спрашивают, что
интересного нашел в книге. Я пожимаю плечами, не зная, как объяснить им,
что люблю разные задачи. Мне взъерошат волосы. Зачем взрослые это
делают? Обидеть хотят? Назовут "умным мальчиком" и уйдут. Не
догадываются они, что я умею читать. А как? Мне уже целых три года. И уж
точно им невдомек, что мне действительно интересно, ведь самих их
воротит от математики.
За мной постоянно наблюдают воспитатели. Они меня
тоже не понимают. И это не удивительно. Они не далеко ушли от своих
подопечных. Ими руководят эмоциональные побудители и инстинкты. То есть
пороки, которых я не имею. Им не понять меня. Я знаю, почему они так
пристально и долго глядят на меня. Они боятся, что я причиню вред другим
детям. А может, и им самим. Глупый страх. Еще один свойственный им
порок. Мне не зачем делать кому-то плохо. В этом нет смысла. Но
воспитатели не понимают меня. А потому боятся.
- Что ты делаешь? - ко мне подошла девочка со
светлыми волосами. Видно, новенькая, так как остальные дети ко мне не
подходят.
- Читаю, - ответил я.
Она заглянула в книжку и увидела мелкие буковки,
цифры, чертежи.
- Интересно? - спросила она.
- Мне - да. Тебе - сомневаюсь.
Они посидела рядом и вдруг ее голубые глаза
удивленно уставились на меня:
- А почему ты никогда не играешь?
- Не хочу.
Ее бровки изумленно поднялись.
- А гулять любишь? - спросила она.
- Нет, - ответил я, чтобы она отвязалась.
Взял книгу и пошел в другой угол.
А она удивленно смотрела мне вслед.
Школа. На уроках невероятно скучно. Учитель
пытается объяснить то, что я уже знал в два года. Но приходится
высиживать занятия. Таков закон. Закон же я уважаю. Вокруг опять сборище
неразвитых детей. Они мне абсолютно неинтересны. Они шумные,
неусидчивые, эмоционально неустойчивые. Когда же закончится занятие? А
ведь только первый класс. И терпеть все это предстоит еще очень долго.
За одной партой со мной сидит девочка со светлыми
пышными волосами. Она несколько лучше своих сверстников. Она спокойная и
вдумчивая. Но все равно примитивна. Я видел, как она общается со своими
куклами, а бывает даже с цветами возле школы. Разве не глупо? Глупо.
Она пыталась со мной говорить, но я молчал. О чем
нам говорить? Ничего нового я от нее не узнаю, а то, что узнает она от
меня, ей не интересно.
Учитель задал вопрос:
- Кем вы станете, когда вырастете?
- Бизнесменом.
- Путешественником.
- Президентом, - отвечали дети.
- А ты, Иван? - спросила преподаватель.
- Лидером новой цивилизации, - не задумываясь
ответил я.
Учитель неловко улыбнулась, не поняв, что я говорю
совершенно серьезно.
В пятом же классе нам задали другой вопрос:
- Представьте, что у вас есть одно желание. Любое.
Что бы вы пожелали?
Все желали кукол, машинок, велосипедов, сладостей,
те, кто посерьезней, мир во всем мире. Я же пожелал, чтобы детей не
рожали, а выращивали. И меня опять не поняли.
В школе, да и не только в школе, я был самым
развитым. У меня никогда не было двоек. Все нормативы я делал невероятно
легко и быстро. И в физических занятиях мне не было равных. Однако
отчего-то преподаватели не спешили ставить меня в пример. А если и
ставили, то как-то с опаской.
И им я мешал. Мешал чувствовать себя нормальными.
Меня долго сторонились, но в седьмом классе все же
решили избить. После занятий меня выловила толпа мальчишек. Они
окружили меня, и один здоровый пацан с сигаретой в зубах, года на три
старше, встал передо мной, я встретил его злой взгляд, он начал сыпать
на меня угрозами вперемежку с ругательствами. Я же был спокоен и холодно
смотрел на него. Я видел его неуверенность, скрываемую потоком скверных
слов. Если бы не толпа за спиной, он бы не осмелился стоять передо
мной. Но дело в том, что я также знал, что и толпа боится меня.
Боится непохожего, другого.
Поток грязных слов ни к чему не привел. Страха во
мне он не вызвал. Старший замолчал, угрюмо затянулся сигаретой. Бычок
упал на землю и в этот момент он хотел меня ударить. Но ничего не вышло.
Еще до удара я знал, что он собирается делать. И мне не стоило труда
увернуться от кулака. Хотя он и старше меня на три года, но мой организм
гораздо более крепок, чем его, мой организм не отравлен ядовитым дымом и
спиртным, плюс мой мозг не в пример быстрее отдает команды моему
совершенному телу. Итог, я свалил его болезненным приемом и оставил
корчиться на земле.
Окинул холодным взглядом толпу. Мальчишки
отступили, в глазах страх. Я поднял с земли сумку с учебниками и
спокойно пошел домой. Толпа тут же расступилась и выпустила меня. После
этого в школе никто больше меня не трогал. Все стало как обычно. Все
сторонились меня.
В старших классах парни и девушки начали гулять
вместе, целоваться. Это называется любовь. Я много о ней узнавал, но так
ничего и не понял. Меня никогда не тянуло кого-то трогать и уж тем
более делать что-то совсем уж интимное. Но людям отчего-то нравится.
Все-таки странная эта штука - любовь.
Был июнь. Кончился последний учебный год. Я сдал
экзамены. И уже надеялся, что могу спокойно уйти из школы, но тут
произошел странный случай. Я так и не смог его понять и просчитать.
Одна светловолосая девушка пригласила меня на
выпускной бал. Сначала я отказался, но потом, сам не знаю как, но она
уговорила меня пойти. До сих пор недоумеваю, как ей это удалось.
На нашу пару смотрели потрясенно. Да я и сам
ощущал себя странно. Парни глядели на меня со злобой. Алена, так звали
мою пару, нравилась очень многим, и им, наверно, тоже.
Алена пыталась научить меня танцевать, но у меня
получалось очень плохо. Она говорила, что я не чувствую музыки, и звонко
хохотала, когда я делал очередное движение. Она же танцевала плавно,
грациозно, ритмично. Мне даже нравилось наблюдать за ее движениями. А
судя по направленным на нее восторженным и завистливым взглядам, не
только мне.
- Может, погуляем? - спросила она, с опаской глядя
на хмурых парней. Видно, боялась, что к нам начнут приставать.
Я согласился.
Мы гуляли в парке. Была теплая летняя ночь. Вокруг
никого. Алена что-то рассказывала. Я держал ее теплую ладонь. Как вдруг
она остановилась, ее горячие ладони сжали мои, глаза светились.
Внезапно она прильнула ко мне и поцеловала в губы. Я закрыл глаза,
потому что кружилась голова. Я долго их не открывал, а она продолжала
меня целовать.
Внутри меня становилось непонятно, горячо, и когда
я отворил глаза, то увидел Алену совсем по-иному. Она была
необыкновенно красива.
И я поцеловал ее в ответ.
Она обхватила мою шею, я прижал ее к себе... и
забылся. Мой холодный расчетливый разум не мог осознать того, что с ним
происходит, и отключился. И все, что было той теплой летней ночью,
стерлось из моей памяти, лишь осталась крохотная частичка от странного
чувства свободы и счастья.
С тех пор прошло десять лет. Теперь я известный и
уважаемый в широких кругах человек. Работаю над международным проектом
по выращиванию человеческого плода. Закон уже обсуждается. Скоро каждой
семье представится возможность получить одного искусственно выращенного
ребенка.
Я как раз прогуливался по парку и обдумывал
некоторые детали проекта, когда меня окликнули:
- Иван! - это был звонкий женский голос.
Я обернулся и увидел стройную девушку в легком
платье и пышными светлыми волосами. Она махала мне рукой и улыбалась.
- Привет, Алена, - сказал я, когда мы сблизились.
- Здравствуй, Иван, - сверкала ее белозубая
улыбка. - Вижу, стал ты важным человеком.
Я пожал плечами. Просто работал. И все.
- Может, прогуляемся, - предложил я.
- С радостью, - радостно отозвалась она.
И мы гуляли до темна.
Как и в тот далекий вечер было тепло. Ветерок
свежий, приятный. Мерцают звезды. Как и тогда мы держимся за руки. Не
знаю, почему, но мне так хорошо, как не было за все эти десять лет.
Мы сидели на берегу озера. Она любовалась
звездами, а я любовался ей, уже цветущей во всей красе молодой женщиной.
Я смотрел на нее, а она вдруг повернула ко мне голову и сказала:
- Иван, я люблю тебя.
Я глядел в ее ласковые глаза и не знал, что
сказать. Как объяснить ей, что мне неведомо это чувство. Я другой, более
совершенный, и мне не свойственны эмоции в их стандартном проявлении.
- Иван, я знаю, что тебе трудно это понять, но...
ты должен знать, - глаза ее светились как в тот странный летний вечер.
Светились радостью. - Иван, у тебя есть сын.
Мой разум сбился с четкого алгоритма.
- Сын? - отчего-то трудно выдавил я.
- Да, - улыбнулась Алена.
Во мне что-то сдвинулось и я не мог прийти в себя.
В это время она взяла меня за руку и куда-то
повела. И когда мы оказались у искрящегося в свете фонарей фонтана, она
тихонько сказала:
- Взгляни, видишь того мальчика.
Я увидел играющего у фонтана румяного веселого
мальчугана. У него светлые волосы и яркие голубые глаза. Но лицо очень
напоминает... мое!
- Это твой сын, Иван, - сказал Алена.
Я глядел на своего сына. Внезапно сердце забилось
чаще, голова закружилась. Я сел на землю.
И из моих глаз полились слезы.
Мое сознание охватили невероятные чувства, сильные
и не подвластные разуму. Я видел, что Алена тоже плачет, но не от боли,
а от счастья.
И тогда я понял немыслимую, просто невообразимую
вещь.
На международной конференции я раскритиковал свой
же проект по клонированию людей. Я доказал, что поколение этих людей
неизбежно погибнет. Да, они невероятно умны, да, они абсолютно здоровы,
да, они послушны и исполнительны. Но есть одно "но". Они неполноценны.
Они не воспринимают реальность всей гаммой чувств. И когда поколение
искусственных людей осознает это. Осознает свою убогость. Тогда
произойдет трагедия.
- Когда я осознал свою неполноценность мне не
хотел жить, - совершенно искреннее говорил я перед мировой политической
элитой. - Но я жил ради своей жены и своего сына, а ныне еще и двух
дочерей. Но, боюсь, у большинства искусственно выращенных не будет
такого стимула. Неизбежно начнутся самоубийства. Нам нельзя этого
допустить.
На собрании воцарилась гробовая тишина. Однако
через минуту зал взорвался оглушающими аплодисментами.
|
Обратная связь
Реклама на сайте
НАЗАД